Жизнь и смерть Скруджа Макдака
Красной мантией зарница
Падает на зонтики.
На шезлонгах луч дразнится.
Пусто в кресле Понтия.
Там горой туман проколот,
Древних вод величие...
А в садах могильный холод,
Трели злые птичие.
Годы черной лихорадкой
Сгинут, с ними сгинете.
Банга воду пьет украдкой
С голубых инфинити...
В полдень жадно ловит гноман
Солнца желтый гонг.
Время Оно грянет громом,
В мир вернется Бог
В мрачных гущах отрешенно
Страх живет, все спутавший...
Дышит кобра капюшоном,
В ночь курлычут дутыши.
Пятна вязкого граната
На застольной скатерти.
Ни Пилата, ни сената,
Ни шнырей на паперти...
Аки обре...аки обре...
Лишь луны горошина
Банга спит, убитый коброй.
Спит в траве нескошенной.
Тошно всем. Тебе и нам.
От себя хорошего...
Тишина. Тишина.
Звезд златое крошево...
Годы черной лихорадкой
Сгинут, с ними сгинете.
Банга воду пьет украдкой
С голубых инфинити...
В полдень жадно ловит гноман
Солнца желтый гонг.
Время Оно грянет громом,
В мир вернется Бог
За бараком - барак. Тяжкий плуг с бороной.
Жизнью тёк как арак. Солнце шло стороной.
Чай с халвой, часовОй. Куцый свет в карцерах.
По дороге кривой к фарту мчал на парах.
К чёрту на рога с ясЕль на тросе.
Кружат над вольером волки с лисами.
Душу - никому. Насрут - не спросят.
Сердце - никому. Наступят, высосут.
Красные арканы, зубья флагов.
Гончие порвут сугробы рылами.
Ждёт родня, давится пьяной влагой
Над кривыми черными могилами.
Журавля погубил. В комодЕ прозябал.
Никого не любил. Лишь кормил да ебал.
Многих гнал, многих ел. Никого не простил.
Уходил и хуел. Будто просто гостил.
К чёрту на рога с ясЕль на тросе.
Кружат над вольером волки с лисами.
Душу - никому. Насрут - не спросят.
Сердце - никому. Наступят, высосут.
Красные арканы, зубья флагов.
Гончие порвут сугробы рылами.
Ждёт родня, давится пьяной влагой
Над кривыми черными могилами.
И запомнят щенки холод вешней реки,
Пузыри на заре, и кругов поводки.
Вдалеке маяки проплывавших коряг,
Тумаки, блатняки и про гордый варяг...
В шумной Москве золотушные тельца
Душу сдают золотому тельцу.
Мы жизни спалили дотла - мы теперь погорельцы.
Жлоб не завоет в бронежилетку. Ныть - не к лицу.
Время не лечит, щука все мечет,
Крепнут щурята в разбойной красе.
Боинг ледащим крылом небеса искалечит -
Кровь побежит на седое шоссе.
Нервы знобит лихорадкою-дэнге.
Тянутся руки к ненужным вещам.
Хуй не стоит - зарабатывай деньги,
Хлипкой Психее давая по щщам.
В ледяной пыли спят сады июля.
Молодой слезой раны не соли.
И за каждый понт, и за каждый брюлик
Нам держать ответ и хватать люли.
Ой лю-ли, лю-ли,
Мы с тобой - нули...
Гадких червей поедают щурята
Вместо проворной, смешной мелюзги.
В кельях их душ до говна догниют октябрята -
Стройные спинки, тупые мозги.
И будет чистилище с жёстким апгрейдом.
Нахуй, "в корзину" лихие годины, усталые мины, пустые года.
Тёртый калач домурыжит свой плач с крайне низким битрейдом.
Собственной песне на горло он наступил навсегда.
Встань на карачки - завоешь Вервольфом.
Серые звёзды возьмут твою боль.
Твой жирный господь своим грязным,
Разношенным гольфом выловит душу твою...
И помножит на ноль...
В ледяной пыли спят сады июля.
Молодой слезой раны не соли.
И за каждый понт, и за каждый брюлик
Нам держать ответ и хватать люли.
Ой лю-ли, лю-ли,
Мы с тобой - нули...
Спит малиновый король на веселой кочерге
Под подушкой прогревая волыну.
Стукотят в углу котлы, как колодки на ноге,
Отбивая за хвилыной хвилыну.
В скрынях керенок - дуром! Дом - на красном кирпиче.
Круче только Саваоф и Бурбоны.
Только трудно разглядеть в этом тертом калаче
Человека, мужика-не гондона.
С перекатной на трапмлин - в распальцованную знать.
Всех нагреем - и взлетаем как птицы!
Пусть зовет святая рать смертью душу постирать.
На хромой козе к Козлу прокатиться.
Поделить и отобрать, облениться и просрать,
И зарыться с головою в болото.
Просквозит смурной горой херувим в кандальной тьме.
Смерть пришла, а помирать неохота.
Завершились дележи, больше не в кого шмалять.
Всем - лепила-кадила-могила.
Долбоебы детвора. И волчица тоже блядь.
Хоть и сладко поначалу стелила.
На мурзилочном мурле белой пудры полведра.
Украшений - как на люстре дворцовой.
Упакована в карден. Но не любит нихера.
Ни по жизни, ни за шишку в кальцонах.
С перекатной на трамплин - в распальцованную знать.
Пухнет в зеркале единственный кореш.
Всякий фуцман норовит в душу влезть и прошмонать.
А блядям ее копать не позволишь.
Фарта нету - хоть убей.В этой ядерной зиме
Растрепалась быковая пехота.
Прогремит в глухой джамбей херувим в кандальной тьме.
Смерть пришла, а помирать неохота.
Спит малиновый король, зрит ваганьковские сны
В отделениях подземных милиций.
Тает сало в жерновах темных мельниц Сатаны.
Ладно скроенный костюм мнёт землицей.
Нахамив в лицо душе, по обломкам побежал.
Наутек, поджав крестец, к Богу ближе.
Покаянье на одре битый час изображал.
Только небу жопу,брат, не подлижешь!
Оглянуться не успел - все закончилось.
А еще вчера пекла мама пончики.
Мир скукожился и лопнул Робин Боббином
Оглянуться не успел- и надгробие.
Щековину червяки смачно стрескают.
С челобитными родня делить наследство и
Все растащат как шакалы, все что нажито...
"На кого же ты покинул? Ну и гад же ты!"
Оглянуться не успел - все закончилось.
Похороный марш играет вместо кольщика.
Билли-Вилли-Дилли кинули и сгинули
Либо лают, либо бегают как гончие...
Отрыдается вдова, снимет мальчика.
Голова в кустах, а туловище в ящике.
Рассосались все, кто клялись, были падлами!
Черви - смуглые. Руки - дряблые...
Баловал, лавэ рубил да обманывал,
Да ходил по головам нариманами...
Кэш валился с круч, в твой мешок, Скрудж,
Въехать в рай хотел с набитыми карманами
Мани-мани-мани-мани-мани падме хум...
Мани-мани-мани-мани-мани падме хум...
Эй вы там, наверху!
Дайте гроб на меху...
Я самый богатый селезень в мире!
Командир, ехай нахуй! Йехуууу!!!
Все прошло. Ты в гробу. Старомодный багряный покрой.
Урожай стремных слез, куча веников, манна тумана.
Сколько было друзей, когда стол был завален икрой.
Сколько было подруг, когда зелень хрустела в карманах
Оглянуться не успел и все сгинули,
С пионерских лагерей в исправительный.
Клятвы вечной любви, блеск отрядной свечи...
...В церкви тает свеча, как туман над могилой...
Дружно мокнут венки на осенней грязи.
А червям все едино: шестерки, ферзи.
Пустомели и снобы, сачок и физрук
Тебя примут охотно в свой потрепанный круг.
Вот твой кореш, с кем орал под гитару "кЛен".
Вот девчуля, в ту что поуши был влюблен.
Вот твой враг, что на танцах сломал тебе зуб.
Вот тот прапор, что шутил про козу на возу.
Вот стеройдных дебилов кряжистый генсек,
Вон противный бомбила в потертой джинсе.
Рядом спят, как когда-то на постах менты.
Постаменты одинаковой высоты.
Баловал, лавэ рубил да обманывал,
Да ходил по головам нариманами...
Кэш валился с круч, в твой мешок, Скрудж,
Въехать в рай хотел с набитыми карманами
Мани-мани-мани-мани-мани падме хум...
Мани-мани-мани-мани-мани падме хум...
Эй вы там, наверху!
Дайте гроб на меху...
Я самый богатый селезень в мире!
Командир, ехай-нахуй! Йехуууу!
Спи мой сладкий, мое лишечко,
Крепче спи, моя малышечка.
Расти большой. Не будь лапшой,
Шаболдой нищей, сущей вшой.
Уж лучше быть где-нибудь с краюшку
Тихо под сереньким камушком.
Маленькой змейкою, серенькой змейкою,
И жаль, жаль, жаль, жаль прохожих
Жаль напрасно прожитых дней
Будем не скоро, будет потом
Под серым крестом
Звон червона-серебра на чужой крови
Плюнь на милосердие всех души и рви
Встрепенется папа-змей лежащий под землей
Скажет – Молодец мой милый
Будь вождем
Пташку-канареечку в смятку раздави,
Плюнь на милосердие, всех души и рви...
От игила до могилы - мгла и злой Тагил...
Пух фантомных крыл...Ты таким рожден
Спи мой сладкий, мое лишечко,
Тебя сквозь смог не сыщет Бог...
Шипит планета, шипит планета.
Змеиный синенький клубок
Ты назначен, быть ползущим, так что проще быть на днище
Маленькою змейкою, хитренькой змейкою,
И жуть, жуть, жуть по коже,
Красный шершавый язык как из ножен
Рапира...Не дрогнет сердца драже
Хоть голуби комом уже...
Я так хотел, чтоб карлик в раненьях осколочных
вернулся с войны и вымолил новые ноги у Бога,
чтоб выгнуть коленца на свадебке лапочки-дочки.
с гостями пуститься в галоп.
Мой Теночтетлан загажен торгашеской сволочью,
Гнездовие бед, нерестилище серых больниц,
Ютятся метисы в концлагере офисной рвоты,
Ебут шелудивых волов.
Я так мечтал, что вырастет сладкая вишенка
Из сломанной клюшки, с надеждой воткнутой в песок пустыря
Рыжеволосым обсосом, повесой курносым
Грядущим карманным вором...
И в солнечный день прохожая хмурая нищенка.
Сорвет эти ягоды с ветки и сложит с оглядкой в котомку...
Наестся и враз превратится в чудесную птицу
И пулей взлетит над Днепром...
Теночтетлан, серые рвы, пламя тоски...
В черной крови золотые пески…
Хищные рты утянули малютку на вязкое дно
Жадной рукой сказочный мир превратили в говно…
Я верил в добро, и знал, что дворняжек отловленных
Положено сдать дрессировщику в цирк-шапито,
Хоть егерю в лес, хоть в добрые руки, хоть серым волкам на поруки
но только не в суп.
И как-то в наш двор пришли беспощадные гоблины
Словили «дружков» и зачем-то отдали корейцам на рынок.
Кричать было поздно, хозяина нет. Не выкрадут войны гринписа,
Менты не спасут.
Я так мечтал, наступит небесное Царствие.
Где станет тепло всем озябшим бездомным на свете землянам.
Где хаты не с краю, где толпы румяных селянок
Пекут пироги и встречают гостей
Где желтый огонь в деревенской печи, шобла головешек настырно трещит,
В избушке тепло, и не страшны вьюги январские.
Утихла тальянка, рыдает гармонь,
и папа живой, и мама готовит кисель...
Теночтетлан, серые рвы, пламя тоски...
В черной крови золотые пески…
Хищные рты утянули малютку на вязкое дно
Жадной рукой сказочный мир превратили в говно…
Снега белая перина.
Ад метро гудит альтом...
Ураган метет "катрина",
Бьет в лицо комок в пальто.
Холодрыга губы ранит
Кто стоит в такую рань?
Бабка у лотка стоит с геранью.
Мне как раз нужна герань...
В переход нырнул - и в дамках,
По щекам горит огонь...
Поутру ходынской давкой
Прут пингвины на вагон.
Сел, но вот под носом прямо,
Терпит и стоит в строю,
Девка с животом, почти что мама...
Я пожалуй постою.
Из вагона рвотной массой
На свет вылезла шобла.
С ними в магазин на кассу
Двинемся отдать бабла.
Старичок стоит за мною,
Сахарок прижав к плащу,
Дышит тяжело,коленки ноют..
Я пожалуй пропущу.
Заплачу и пропущу...
Длинный бакс- хитрый лис. Ты им сердце свое не губи.
Помогай и делись, безвозмездно люби...
Для кого медный грош выпендреж
А кому просто пара отличных калош.
Приглядись - и увидишь немало прекрасных
и добрых людей среди этих рож...
Кто-то золотой клозет отгрохав, смазал
Красною икрой свой куш.
Кто-то с бодуна несет в клешне к лабазу
Свой последний рубь на пунш.
Кто-то картой сделал белую полоску,
и по ней идет за грань.
Я бы на мильон купил костюм неброский.
Остальное - на герань.